Константин Левтин - Комната с видом на волны

Комната с видом на волны

Константин Левтин

© Константин Левтин, 2016

© Константин Левтин, дизайн обложки, 2016

© Freepik, иллюстрации, 2016

© Stephanie M. Sipp, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4474-9674-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Как всякий неглубокий писатель (Д. Д. Сэлинджер, например, был бы двумя руками против), я мечтаю об экранизации своей книги, и как всякий реалист, не пишущий о совместном покорении США и Китаем планет солнечной системы, я понимаю, что этого никогда не случится.

А потому вместо предисловия я привожу здесь музыку, под которую книга писалась, под которую, по-моему мнению, книгу лучше читать или которая так или иначе в книге упоминается. Своего рода саундтрек.

В тексте имеются сноски, указывающие на то, когда следует включить то или иное музыкальное сопровождение и когда его пора выключить. Занятие это сугубо опциональное, влияющее на восприятие самой книги лишь опосредованно, но безмерно приятное, а потому настоятельно рекомендуемое. Ведь, помимо всего прочего, некоторые песни и вправду хорошие.

1. Tokyo Journal – Lemongrass

2. My Beautiful Girl (Malo) – Dan Gibson’s Solitudes

3. The Righteous Wrath Of An Honorable Man – Colin Stetson

4. Violins and Tambourines – Stereophonics

5. King Of Medicine – Placebo

6. Run – Snow Patrol

7. New Person, Same Old Mistakes – Tame Impala

8. Eyes Wide Open – Travis

9. Blown Minded – Young Galaxy

10. Delilah – Tom Jones

11. The Rain Falls and the Sky Shudders – Moby

12. El Condor Pasa (If I Could) – Simon & Garfunkel

13. Where Do You Go To (My Lovely) – Peter Sarstedt

14. Crazy English Summer – Faithless

15. The Never-Ending Why – Placebo

16. Same Ol’ Mistakes – Rihanna

17. Fated, Faithful, Fatal – Marilyn Manson

18. South Of The Border – Frank Sinatra

19. Scream – Billy Idol

20. Doing the Right Thing – Daughter

21. Take Me To Aruanda – Astrud Gilberto

22. Bluebird of Happiness Ulrich Schnauss Remix – Mojave 3

Посвящается одному очень интеллигентному Коту

Принимаю пустынные веси!

И колодцы земных городов!

Осветлённый простор поднебесий

И томления рабьих трудов!

И встречаю тебя у порога —

С буйным ветром в змеиных кудрях,

С неразгаданным именем бога

На холодных и сжатых губах…

«Will you buy my hair?» asked Della.

Наши жизни подобны островам в океане, отделённым друг от друга на поверхности, но связанным в глубине. Они, словно деревья в лесу, чьи корни переплетены под землёй.

Мир – это холодильник. Свет загорается в нём, только когда кто-то открывает дверцу.

Часть 1: Убить карпа, спасти алоэ

Пролог

Влажный воздух цеплялся к одежде не хуже полевого репейника. Мужчина в клетчатой рубашке с длинным рукавом и потёртых тёмно-синих джинсах прошёл вдоль полной до краёв чаши воды, оставляя за собой на мокром мраморе грязные следы. Он уселся на лавочку напротив третьей дорожки и принялся нетерпеливо ждать. Спустя минуту другой мужчина, пожилой, но ещё поджарый, выбрался из воды и присоединился к нему, вытираясь на ходу большим махровым полотенцем.

– Сначала корт, потом какой-то другой корт, футбольное поле… Теперь бассейн. Вас самих ещё не тошнит от собственной бессмысленности?

– Тогда почему мы всегда встречаемся в этом месте?

– Кроме очевидного? Потому что здесь вам вряд ли придёт в голову пытаться меня убить.

– Кто знает, кто знает… Я могу быть отчаяннее, чем кажусь на первый взгляд.

– И на второй, и на третий… Чем я обязан этой приятной встрече?

– Есть работа. Для тебя есть работа.

– Судя по всему, какая-то ещё работа, кроме той, что я с поразительной регулярностью выполнял для вас. Сомневаюсь, что вы решили вернуться к ручному труду в уже автоматизированной области. Ещё сильнее сомневаюсь, что вы настолько глупы, что можете полагать, будто вам удастся убедить меня вернуться к этому. Так что же это?

– Нечто большое.

– А как насчёт подробностей? Безопаснее ловить голой рукой в мешке голодную крысу, чем соглашаться на ваши предложения, не зная их наперёд.

– Да или нет? Никаких подробностей без согласия.

– Что мешает мне согласиться, выслушать все эти ваши тайны и послать вас куда-подальше сразу после этого?

– Мы действительно должны играть в такие игры? Мне на самом деле нужно всякий раз напоминать тебе, что ты зависишь от нас не меньше, чем эмбрион от пуповины?

– К чему тогда эти дурацкие вопросы? Да? Нет? Вы хотите знать, искренне ли заинтересован? Да мне плевать! Вот ответ. Единственное, чего я реально хочу, так это видеть вас, как можно реже. А лучше, не видеть совсем.

– Ну тогда будем считать, что это и есть твоя ставка в этом заезде. Теперь ты готов слушать?

– Да я уже слушаю достаточно долго, и этот разговор, похоже, не планирует заканчивается. Так что я предпочёл бы более сухое место и побольше одежды на своём собеседнике.

– Можешь ни в чём себе не отказывать.

Глава 1

Темнота. Электрические вспышки яркого, бело-голубого света, тянущиеся отовсюду, будто паутинки, собирающиеся в сине-зелёные, пульсирующие белым пятна. Одно из них всё ближе и ближе. Теперь другое. Свет яркий до боли. Свет. Свет. Свет. И снова темнота. Густая, словно закупоренная банка с чёрной краской.

Он чувствовал, что спит неглубоким, слегка тревожным сном. И отчего-то осознание этого простого факта вызвало у всей его сущности настороженное удивление, которое он успел лишь на секунду поймать в фокус, а затем оно снова расплылось в образах сна.

Ему снилось, будто он старая, позабытая всеми асфальтовая дорога. Сухая и пыльная. Изрытая выбоинами и трещинами. Затерянная где-то в горах среди безликого молчания деревьев.

В этом сне ему хотелось только одного: чтобы скорее пошёл дождь, будто его не было уже сотни лет. Чтобы он, тёплый и полноводный, омыл его от застарелой пыли, наполнил свежей водой все его рытвины, дал бы ему снова, пусть хоть ненадолго, почувствовать себя целым. И дождь, будто слушая его мольбы, сыпался с неба. Бурный и прямой, он колотил по соснам, по жухлой траве, по его пыльной, закостеневшей шкуре, заливая его лужами, наполняя каждую полость и каждую пору. Но вот что-то изменилось. Небо потемнело сильнее и сумерки сизым туманом окутали лес. Капли дождя стали тяжелее и медленнее и на мгновение точно замерли в синеватом воздухе, а потом ускорились и с невероятной силой забарабанили по лужам, превратившись в крупный град. Град принёс с собой холод. Вода подёрнулась тонкой, словно папиросная бумага, плёнкой, и начала замерзать, стремительно и неотвратимо. Вода в лужах, вода в рытвинах, вода в выбоинах, в каждой его поре. Превращаясь в лёд, она разрывала в клочья его старую асфальтовую шкуру. Взламывала его всего изнутри. Жгучая боль превратилась в чёрную пелену, застилающую полмира, весь мир, и лишь ветвистые силуэты елей бесшумно и быстро вращались над ним на фоне почти потухшего, тёмно-синего неба.

***

Он широко открыл глаза1 и с сиплым шумом вдохнул так глубоко, как только мог. Воздух оказался таким холодным, что он почти сразу закашлялся. Жгучая морозная боль не прошла, она стала лишь отчётливее, и только когтистые полутени деревьев прекратили свой хоровод и скромно замерли вокруг, будто равнодушные свидетели изнасилования. Даже несмотря на ожесточившуюся боль, проснуться было облегчением. Он уже не был куском асфальта, он чувствовал две руки и две ноги, а боль больше не раздирала его изнутри, а только чудовищно жгла затылок. И спину. И зад. И тыльную сторону ног. Осознав лишь то, что он лежит, распростёршись на спине, с головой наполненной отдалённым гулом, он дёрнулся и вскочил на четвереньки. Конечно, задумкой было вскочить на ноги, но ноги его нисколько не слушались2.

Он был совершенно голым, если не считать снега, облепившего спину ледяной коркой, один посреди полутёмного заснеженного леса. Он начал судорожно и как можно более энергично отряхивать снег и отрывать лёд, иногда, судя по достаточно ощутимой боли, если не вместе с кожей, то со значительным количеством волос точно.

Размахивая руками, он наткнулся на очень простую, но крайне масштабную мысль – он ничего не помнил. Ни своего имени, ни даже себя, как такового. А ещё он не имел ни малейшего представления о том, как он здесь очутился. Зато одного взгляда в направлении ног было достаточно, чтобы из ниоткуда выскочила глупая и не очень-то уместная в морозном лесу шутка о том, что теперь он хотя бы точно знает свою половую принадлежность.